Фабулу текущего процесса — хулиганство, а затем — арест, пятый месяц искажает пресса — ищет политический подтекст. В главном храме, прямо на пороге, подолами не закрыв колен, три блаженных, а точней — убогих, провели однажды панк-молебн. В виде безобразного концерта — чем ужасно оскорбили всех. Поминали всуе президента (это, очевидно, — смертный грех). Нанесли моральные увечья, разжигали песнями вражду — очевидно каждому, конечно — всем им предстоит гореть в аду! Но пока что суд их ждёт не Страшный — мой родной Хамовнический суд — честный, независимый, отважный, в каждом деле ясно видит суть. Жаль, что мы живём не в Пакистане, жаль, что мы в Иране не живем — можно было б их побить камнями, можно было б просто съесть живьем...

Спит и дышит глубоко и ровно, без кошмаров, тихо, как дитя, не храпит во сне Марина Львовна — всем теперь известная судья. Ей обычно ничего не снится — тишина, спокойствие, уют, разве только Кодекса страницы перед взором мысленным встают. Но давно бурлит эфир волнами, — слишком козни дьявола сильны, и теперь ей видятся ночами странные, пророческие сны. Снилось ей, как будто в храм Закона, в зал суда в Хамовниках, в Москве, вдруг вошли сотрудники ОМОНа в шапочках цветных на голове. Снился президент — Владимир Путин, с мягким взглядом добрых серых глаз, снилась даже Оптинская пустынь... Снился Брюс Уиллис — пару раз. А под утро виделось такое, что смотреть не стала до конца — будто в белой мантии с подбоем шла по колоннаде вдоль дворца...

И пока спокойно дремлет разум, и пока главенствует закон, будем мы искоренять заразу, как оно и было испокон!