Прокуратура на них расставляет силки, держит подписанный ордер, как фигу в кармане, мутный туман поднимается с древней реки — наши враги укрываются в этом тумане. Вместо того, чтобы где-нибудь на Колыме тихо сидеть и тачать из кирзы рукавицы, эти злодеи укрылись на лондонском дне — в смысле, на самых верхах европейской столицы.

С пеной у рта, словно зверь мимо красных флажков, чувствуя гончих, которые по следу мчатся, рвётся быстрее Аршавина Юрий Лужков — этот сумеет, его удержать не удастся. Этого парня нельзя засадить под замок и продержать в Краснокаменске долгие годы — слишком он опытен, муторный лондонский смог после московского кажется ветром свободы. Кажется, — всё, он уходит, как загнанный зверь, нам Бибиси рассказала об этом, не так ли? Он не сумеет отсюда уйти без огромных потерь... Это — легенда. Сценарий большого спектакля.

Да, он не молод годами, но свеж и силён. Он — неразменная карта кремлевской колоды. Он не Керенским бежит за российский кордон. Нет, он уходит туда, словно Конон Молодый. Здесь, на Москве, остаётся одна молодёжь. Есть для Лужкова сегодня иная халтура — В Лондоне скоро назначены выборы? — Что ж, есть у меня подходящая кандидатура.

Знаю я точно, что будет Лужковым утёрт задранный нос благородно-надменному бритту. Статую Нельсона сменит сияющий Пётр. Юрий Михалыч идёт на последнюю битву. Он победит, и тогда, я уверен, суды древней столицы великобританского острова выловят всю эту рыбку из мутной воды — выловят всех — от Чичваркина до Березовского.